Выдержка из работы:
Некоторые тезисы из работы по теме Влияние жестокого обращения с ребенком на характер его взаимоотношений со сверстниками
Введение
В настоящее время среди множества проблем, находящихся на стыке юридических, медицинских, психологических, педагогических дисциплин, проблема насилия является одной из наиболее актуальных. С одной стороны, это связано с социокультурными, экономическими, политическими изменениями, происходящими в обществе, а с другой – с неоднозначностью трактовки сущности и содержания феномена насилия, с трудностями выявления причин, признаков и последствий влияния насилия на развитие личности и ее поведение.
В традиционном понимании насилие представляет собой физическое или сексуальное злоупотребление, однако психологическое давление на личность, ущемление ее прав и интересов, ограничение потребностей и возможностей также следует рассматривать как акты насилия.
Большинство исследователей едины во мнении, что наиболее тяжелыми являются последствия насилия, перенесенного в детском возрасте, но чаще всего именно дети и оказываются его жертвами. Это во многом объясняется возрастающим уровнем агрессии в обществе, нагнетаемой реалиями современной жизни, средствами массовой информации, снижением духовной культуры населения и уязвимостью ребенка в связи с несовершенством правовой, медицинской и психолого-педагогической помощи и защиты в кризисных ситуациях.
Проблема влияния экстремального опыта на психику детей является одной из самых актуальных в психологии. События новейшей истории России заставляют обратить внимание специалистов на то, что именно дети оказываются особенно уязвимыми к воздействию травмирующих ситуаций.
Понятие «опыт» широко изучается в различных областях психологии. В настоящее время оно дополняется термином «травматический опыт», который в современной России употребляется все чаще и чаще, однако еще недостаточно изучен в отечественной психологии.
Круг психотравмирующих ситуаций, способных пагубно отразиться на психике ребенка, достаточно широк, однако физическое и сексуальное насилие занимают среди них особое место. Специфика травмирующего влияния насилия на психику ребенка заключается в том, что насильником в подавляющем большинстве случаев является член семьи ребенка или близкий знакомый, совершающий жестокие действия по отношению к конкретному ребенку с целью нанесения вреда именно ему. Поэтому ребенок, подвергшийся насилию, становится жертвой в самом полном смысле этого слова
До недавнего времени в нашей стране тема насилия была закрыта. Следствием этого является острый дефицит квалифицированных специалистов, способных работать в области психологической реабилитации таких детей. Однако следует отметить, что социальное табу относительно насилия над детьми за последние годы постепенно снимается. Специалисты все чаще делают эту сложную проблему предметом своих исследований. Тем не менее, практическое применение уже имеющихся знаний по этому вопросу по-прежнему остается на недостаточном уровне.
Насилие по своим последствиям относится к самым тяжелым психологическим травмам. Поэтому важность изучения влияния насилия на личность ребенка переоценить довольно трудно. Своевременная и точная диагностика последствий насилия над ребенком является необходимым условием продуктивного терапевтического вмешательства, поэтому в распоряжении специалистов должны быть адекватные методики исследования психологических особенностей детей, переживших травматические события. Таким образом, изучение психологических особенностей детей, переживших насилие, и разработка методов оценки последствий травматических переживаний являются очень актуальными для психологической реабилитации этих детей.
Одним из негативных последствий насилия является социальная дезадаптация ребенка, в значительной мере ограничивающая и «деформирующая» процессы взаимодействия с окружением (сверстниками, взрослыми и т.д.).
Несмотря на то, что в настоящее время на решение проблемы детской дезадаптации направлены усилия многих специалистов, использующих широкий комплекс методов - медицинских, социально-педагогических и психологических, они часто оказываются недостаточно эффективными. Это обусловлено отсутствием единой теоретической позиции специалистов, разнообразием используемых ими подходов и теоретических установок, а также некритичным заимствованием технологий и методов психотерапии и психолого-педагогической коррекции, разработанных за рубежом.
Для многих психологических и психотерапевтических моделей, развитых на Западе, характерно разделение работы с интеллектуальной и поведенческой сферами (на нее нацелены бихевиоральные и бихевиорально-когнитивные направления) и работы с эмоционально-личностной сферой (при всем различии целей и используемых методов в этих работах сосредоточены усилия гуманистического и психоаналитического направлений). В российской практике также наблюдаются тенденции подобного разделения, когда задачи коррекции когнитивной сферы ребенка отделяются от коррекции его эмоционально-мотивационной и личностной сфер.
Именно эта ситуация делает особо актуальной использование парадигмы культурно-исторического подхода к изучению психического развития ребенка, способной преодолеть указанные противоречия когнитивной и эмоционально-личностной моделей в психологической практике. В настоящее время возникла тенденция к интеграции этих моделей для восстановления баланса между эмоциональным и интеллектуальным модусами человеческого существования, однако вопросы идеологических оснований такой интеграции часто исследованы недостаточно.
Наиболее глубоко эта проблема разработана в трудах Л.С. Выготского, исследовавшего закономерности развития психики ребенка. Фундаментальными для решения этой проблемы являются его положения о смене взаимоотношений между аффектом и интеллектом в процессе онтогенетического развития ребенка. Использование этого принципа в практике психотерапевтической и психокоррекционной работы может быть понято именно через разработанные Л.С. Выготским принципы анализа психологических проблем ребенка с учетом закономерностей его возрастного развития. Это предопределяет необходимость смены проблемных задач эмоционально-личностной и интеллектуальной сфер в процессе коррекции, которая направлена на помощь ребенку в решении актуальных для него проблем, определяемых социальной ситуацией его развития, и является основой интеграции методов когнитивной и эмоциональной коррекции и психотерапии.
Разворачивание процесса дезадаптации детей схематически представляется как замкнутый круг, где пусковыми механизмами являются резкое изменение условий жизни и наличие стойкой психотравмирующей ситуации. При рассмотрении механизма дезадаптации учитывается, что ребенок может включиться в процесс социальной интеграции лишь при условии, если внешние социальные требования соответствуют зоне его ближайшего развития. Тем не менее, ребенок переживавший систематическое насилие, негативно отразившееся на его психоэмоциональной (и, возможно, когнитивной) сфере, ощущает несоответствие своих возможностей требованиям среды, что влечет за собой его болезненное отношение к окружающим, возникновение внутреннего психологического конфликта, потерю мотивации, формирование пассивной позиции и конфликтных отношений со сверстниками и взрослыми. При этом формируется психологическая защита, возникающая в случае угрозы структуре Я ребенка, которая может искажать получаемую им информацию, закреплять неэффективные ролевые позиции и модели поведения, ограничивать сферы его деятельности.
Описанная выше ситуация ведет к «накоплению» у детей отрицательного эмоционального опыта, а опыт неудачных способов преодоления состояния тревоги - возникновению и закреплению у части из них различных форм тревожности. Переживание ситуаций, имеющих негативную эмоциональную окраску, зачастую меняет и восприятие окружающего мира, и восприятие ребенком своего места в нем. Изучение поведения, направленного на преодоление трудностей, в зарубежной психологии проводится в рамках исследований, посвященных анализу копинг - механизмов. Под копингом подразумевается индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с ее собственной логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими возможностями. То есть, тактики и стратегии копинга – это постоянно изменяющиеся когнитивные, эмоциональные и поведенческие попытки человека справиться со специфическими внешними (и / или внутренними) требованиями, которые оцениваются как напряжение или превышают его собственные ресурсы, позволяющие с ними справиться.
Поэтому, для профилактики невротически-тревожного типа развития личности, детям, пережившим насилие, необходима помощь в нахождении адекватных способов, с помощью которых они могли бы совладать с волнением, неуверенностью, с другими проявлениями эмоциональной неустойчивости, наладить отношения со своим окружением. В связи с этим задача оказания психологической поддержки ребенку, пережившему насилие, является актуальной и практически значимой.
Проблемы трудных и экстремальных жизненных ситуаций в отечественной психологии разрабатываются многими авторами, опирающимися на такие понятия, как копинг-стратегии, стратегии совладания с трудными жизненными ситуациями, посттравматическое стрессовое расстройство (Ю.В Александровский, Ф.Е. Василюк, Ц.П. Короленко, В.С. Лебедев, М.Ш. Магомед-Эминов, К.З. Муздыбаев, Н.Н. Пуховский, М.М. Решетников, Н.В. Тарабрина). Данная проблематика по большей части рассматривается в направлении профилактики психических нарушений, возникающих в результате воздействия экстремальных факторов.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения особенностей поведения детей, ставших жертвами насилия в проблемных ситуациях, чтобы предотвратить дальнейшее деструктивное, саморазрушающее развитие личности, обеспечить возможность сохранить и поддерживать социальные контакты со сверстниками и взрослыми. Особую значимость приобретает рассмотрение причин тревожности, возможностей ее адекватной коррекции в связи с особенностями социальной среды, исследование феномена копинг-тактик для организации целенаправленной психологической помощи детям в трудных ситуациях.
Цель дипломной работы – исследование особенностей взаимоотношений детей, ставших жертвами насилия, со сверстниками путем выделения используемых копинг-тактик, а также характера обусловленности межличностных отношений уровнем личной тревожности.
В своей работе автор предлагает использовать формулировку «копинг-тактики», с тем, чтобы подчеркнуть, что с учетом возрастного фактора речь идет не о сформировавшихся психологических стратегиях, как чертах личности или «установках на выживаемость», а лишь о наборе приемов или алгоритмов действий, или способах реагирования детей на воздействия ближайшего окружения.
Предмет работы – психологические механизмы общения и особенности поведения детей, подвергшихся жестокому обращению.
Объект исследования – дети младшего подросткового возраста (12-14 лет), ставшие жертвами жестокого обращения.
Цель обусловила постановку следующих задач работы:
1. Рассмотреть жестокое обращение с детьми как социально-психологическую проблему.
2. Проанализировать психологические особенности взаимоотношений со сверстниками детей, подвергшихся жестокому обращению.
3. Исследовать психологическую дезадаптацию ребенка как следствие физического и психологического насилия.
4. Рассмотреть психологическую защиту как одну из форм взаимоотношений со сверстниками детей – жертв насилия.
5. Рассмотреть гипотезу о роли копинг-поведения как механизма проблеморазрешающего реагирования детей-жертв насилия во взаимоотношениях со сверстниками.
6. Проверить гипотезу о взаимосвязи копинг-тактик детей – жертв насилия с уровнем их личностной и ситуативной тревожности.
7. Исследовать копинг-тактики, применяемые детьми, подвергавшимися жестокому обращению.
Гипотезы исследования:
Гипотеза: Переживание травматического опыта приводит к развитию у ребенка ряда дезадаптивных психологических особенностей, проявляющихся в выборе специфических поведенческих моделей (копинг-тактик).
Гипотеза: Психологическая травма, связанная с насилием, приводит к значительному повышению уровня тревожности у детей.
Гипотеза 1: По сравнению с детьми, не подвергавшимися насилию у детей-жертв жестокого обращения уровень тревожности выше.
Гипотеза 2 .Копинг-тактики детей-жертв насилия отличаются от копинг-тактик детей, не подвергавшихся жестокому обращению.
Методологическую основу работы составляют концепции Л.И. Божович и М.С. Неймарк о тревожности как эмоциональном состоянии, подразумевающем недостаток уверенности в своих силах, А.М. Прихожан (тревожность – как следствие нарушения социального статуса ребенка и результат действия механизма «замкнутого психологического круга» дезадаптации), транзакциональная теория совладающего (копинг) поведения Р. Лазаруса, отечественный подход к психологическому совладанию с стрессовыми трудными жизненными ситуациями (Л.И. Анцыферова, В.А. Бодров, Р.М. Грановская, Л.А. Китаев-Смык, И.М. Никольская), психолого-педагогические работы А.О. Прохорова, Ж.М. Глозмана, В.В. Зоткина, Э.В. Гилязовой, Н.В. Имедадзе.
Методы исследования. Для решения поставленных задач использовались как теоретические, так и эмпирические методы исследования. Теоретические методы: анализ психолого-педагогической литературы по теме исследования, анализ отечественного психолого-педагогического опыта. Эмпирический метод: анкетирование.
В соответствии с целью и задачами работы в процессе проведения психодиагностики применялись: методика SMAS (детский вариант шкалы явной тревожности), тест школьной тревожности Филипса, методика «Шкала тревожности Рогова», методика «Индикатор копинг-стратегий» Д. Амирхана.
Математическая обработка данных психодиагностики выполнялась с использованием статистического пакета SPSS версии 11.0.
Практическая целесообразность исследования заключается в сборе, систематизации и анализе данных, необходимых для разработки психокоррекционных мероприятий, позволяющих производить корректировку неэффективных копинг-тактик детей-жертв насилия с высоким уровнем личностной и ситуативной тревожности с заменой их на более эффективные.